Новое исследование связывает мизофонию с когнитивной гибкостью, а не только с чувствительностью к звукам
Представьте, что звук жевания или постукивания мгновенно вызывает у вас приступ ярости – не потому что вы этого хотите, а как автоматическая, неконтролируемая реакция. Учёные уже давно пытаются выяснить, почему некоторые повседневные звуки могут вызывать такую сильную эмоциональную вспышку. Новое исследование, опубликованное в British Journal of Psychology, предполагает: дело может быть не в слухе, а в том, насколько гибко мозг умеет переключаться.
Примечание: данная статья предназначена для общего ознакомления и образовательных целей. Она содержит краткое изложение научного исследования, представленное доступным языком для широкой аудитории, и не является официальным научным пресс-релизом.
Для большинства людей такие звуки, как дыхание, щелчки ручки или стук по клавишам, просто теряются на фоне. Но у некоторых именно эти повседневные шумы вызывают сильный дискомфорт, тревогу или даже вспышки гнева. Это состояние известно как мизофония и долгое время рассматривалось как повышенная чувствительность к звукам.
Однако новое исследование, опубликованное 13 сентября 2025 года в British Journal of Psychology, показывает: дело не только в слухе, но и в том, как работает мышление. Согласно статье “Misophonia symptom severity is linked to impaired flexibility and heightened rumination” («Выраженность симптомов мизофонии связана с нарушением когнитивной гибкости и усиленной руминацией»), люди с выраженной мизофонией также чаще проявляют ментальную негибкость и склонность к навязчивым, повторяющимся мыслям.
Подробнее об исследовании
Исследование провели Вивьен К. Блэк, Кеннет Дж. Д. Аллен, Хашир Аз, Шери Л. Джонсон и Мерседе Эрфаниан. Авторы представляют такие учреждения, как кафедра психологии Калифорнийского университета в Беркли (США), международная клиника и научно-исследовательский институт мизофонии, тиннитуса и гиперакузии Hashir (Лондон, Великобритания), а также бизнес-школа ESSCA (Лион, Франция).
Целью исследования было выяснить, как мизофония связана с двумя когнитивными чертами: эмоциональной негибкостью (затруднения с переключением эмоциональных состояний) и руминацией (навязчивыми повторяющимися негативными мыслями). Хотя мизофонию часто считают исключительно сенсорным расстройством (повышенной чувствительностью к определённым звукам), авторы изучили, могут ли индивидуальные различия в когнитивном контроле и способности адаптироваться эмоционально объяснить, почему у некоторых людей реакции на звуки оказываются особенно острыми и устойчивыми.
Что исследовали учёные
Исследовательская группа сосредоточилась на трёх ключевых вопросах:
- Проявляют ли люди с выраженными симптомами мизофонии более низкую эмоциональную гибкость при выполнении лабораторных заданий?
- Проявляют ли они также меньшую когнитивную гибкость, склоняясь к более жёсткому или “чёрно-белому” мышлению в повседневной жизни?
- Связана ли руминация (склонность застревать на негативных мыслях) с этими паттернами?
Авторы предположили, что мизофония может быть не просто сенсорной реакцией. Вместо этого она может отражать трансдиагностические психологические процессы – то есть такие, которые участвуют в формировании самых разных эмоциональных трудностей.
Как проводилось исследование
Всего в исследовании приняли участие 140 взрослых человек, набранных онлайн. Они прошли серию поведенческих тестов и самоотчётных опросников, оценивающих выраженность мизофонии (по шкале S-Five), ментальную гибкость и различные формы повторяющегося мышления.
Одним из ключевых заданий была Memory and Affective Flexibility Task (MAFT, Задание на гибкость памяти и аффективных реакций) – компьютерный тест, в котором участникам предлагалось быстро переключаться между оценкой эмоциональных и связанных с памятью характеристик изображений. Поскольку изображения были эмоционально насыщенными, а не нейтральными, этот тест позволял оценить, насколько хорошо человек способен адаптироваться к изменяющимся эмоциональным условиям.
Участники также прошли Detail and Flexibility Questionnaire (DFlex, Опросник детализации и гибкости), который измеряет когнитивную ригидность – например, склонность “застревать” на определённых мыслях или привычных действиях.
Наконец, участники заполнили стандартизированные опросники, оценивающие различные формы руминации, включая Perseverative Thinking Questionnaire (PTQ, Опросник навязчивого повторяющегося мышления) для общей повторяющейся мыслительной активности, Ruminative Response Scale – Brooding (RRS-B, Шкала руминаций – тягостное размышление) для самоориентированных размышлений и Anger Rumination Scale (ARS, Шкала руминации гнева) для оценки повторяющихся мыслей, связанных с гневом.
Исследователи также контролировали уровень тревожности, депрессии и гиперакузии (повышенной чувствительности к звукам), чтобы убедиться, что результаты специфичны именно для мизофонии.
Чем уникально это исследование
Согласно авторам, это первое пререгистрированное исследование, в котором рассматриваются как поведенческие (MAFT), так и самоотчётные (DFlex) показатели гибкости в контексте мизофонии.
Если ранние работы в основном сосредотачивались на эмоциональной реактивностью на звук – то есть на том, как люди реагируют в момент триггера, то новое исследование направлено на изучение исполнительного контроля: способности мозга переключать внимание и управлять эмоциями при изменении окружающей среды.
Благодаря использованию разных типов показателей гибкости и форм руминации, эта работа представляет собой один из самых полных когнитивных портретов мизофонии на сегодняшний день.
Kлючевые выводы
Результаты показывают, что мизофония — это не просто чувствительность к звукам: она тесно связана со способностью мозга гибко регулировать эмоции и мышление.
1. Сниженная точность переключения эмоций. В тесте MAFT участники с более выраженными симптомами мизофонии демонстрировали меньшую точность при переключении между эмоциональными оценками (например, при определении, является ли изображение приятным или неприятным). Их время реакции оставалось в пределах нормы: это означает, что трудности были связаны не со скоростью, а с эмоциональной адаптивностью.
2. Когнитивная негибкость в повседневной жизни. Результаты опросника DFlex показали, что люди с более выраженными симптомами мизофонии сообщают о более жёстких и негибких стилях мышления в повседневных ситуациях. Эта связь оставалась статистически значимой даже после учёта уровня тревожности, депрессии и гиперакузии, что говорит о том, что ментальная ригидность является самостоятельной особенностью мизофонии, а не побочным эффектом общего эмоционального неблагополучия.
3. Роль руминации. Все три опросника руминации – PTQ (Опросник настойчивого мышления), RRS-B (Шкала руминативных реакций – Размышления) и ARS (Шкала руминации гнева) – показали сильную связь с выраженностью симптомов мизофонии. Люди, склонные к частым повторяющимся мыслям, особенно к самоуглублённым размышлениям и мыслям, связанным с гневом, также, как правило, испытывали более выраженные симптомы мизофонии.
Однако руминация не была связана с результатами в задании MAFT, что указывает: повторяющееся мышление скорее связано с субъективно воспринимаемой ментальной ригидностью, чем с поведенческой способностью переключаться.
4. Результаты предварительного медиаторного анализа (эксплораторный характер). Исследователи провели предварительный медиаторный анализ и обнаружили, что руминация частично опосредует связь между когнитивной ригидностью (по опроснику DFlex) и выраженностью мизофонии (по шкале S-Five). Иными словами, люди с более жёстким стилем мышления могут сильнее страдать от симптомов мизофонии отчасти потому, что чаще впадают в руминацию. Этот опосредованный эффект составлял примерно от 39 до 43% от общей связи, в зависимости от типа руминации.
Выводы авторов
Согласно результатам, представленным Блэк и соавторами (2025), мизофония связана как с эмоциональной, так и с когнитивной негибкостью. Авторы интерпретируют это как свидетельство того, что данное состояние может отражать более широкие трудности в переключении между эмоциональными состояниями и в регуляции внимания, а не просто усиленную реакцию на звуки.
Исследователи подчёркивают, что мизофонию нельзя объяснить исключительно нарушениями в слуховой системе: вероятно, в её основе лежат более общие процессы, связанные с исполнительным контролем и эмоциональной саморегуляцией, то есть с теми механизмами, которые помогают человеку адаптироваться к меняющимся эмоциональным обстоятельствам.
Кроме того, они указывают, что руминация и когнитивная ригидность могут быть трансклиническими механизмами – психологическими паттернами, характерными для различных форм эмоциональных нарушений.
Наконец, авторы подчёркивают, что полученные данные носят корреляционный характер и не позволяют делать выводы о причинно-следственных связях. Поскольку выборка была самоселектированной, а само исследование полностью проводилось онлайн, они рекомендуют проводить лонгитюдные и нейровизуализационные исследования, чтобы точнее понять, как гибкость когнитивных и эмоциональных механизмов мозга может быть связана с мизофоническими переживаниями.
Понимание мизофонии за пределами звука
Это исследование вносит вклад в формирующееся научное представление о том, что мизофония – это не просто реакция на шум, а отражение того, как мозг управляет эмоциями и когнитивным контролем.
Связывая мизофонию с исполнительными функциями – ментальными способностями, которые помогают нам планировать, переключаться и адаптироваться, – авторы предлагают более целостную модель понимания того, почему некоторые люди так остро реагируют на повседневные звуки.
Результаты также предполагают, что жёсткие когнитивные установки и склонность к повторяющемуся негативному мышлению могут играть роль в формировании и закреплении эмоциональных реакций на звук. Эти черты могут влиять не только на проявления мизофонии, но и шире – на то, как человек переживает и восстанавливается после эмоционально насыщенных ситуаций.
Заключение
Результаты этого исследования представляют собой важный шаг к пониманию мизофонии как части более широкой сети когнитивных и эмоциональных процессов. Люди, испытывающие сильные реакции на звуки, также, как правило, демонстрируют более низкую ментальную гибкость и повышенную склонность к руминации. Это позволяет предположить, что мизофония включает не только сенсорную чувствительность.
Хотя на основе этих данных нельзя делать клинические выводы, исследование подчёркивает важность взаимосвязи между эмоциями, вниманием и мышлением в формировании реакции человека на сенсорные раздражители.
Как отмечают авторы, дальнейшие исследования нейронных и когнитивных механизмов гибкости могут углубить наше понимание эмоциональной регуляции – не только в контексте мизофонии, но и в более широком спектре человеческого эмоционального опыта.
Информация в этой статье предоставлена исключительно в ознакомительных целях и не является медицинской рекомендацией. По вопросам, связанным с лечением или здоровьем, проконсультируйтесь с профильным специалистом.
Ссылка
Black, V. K., Allen, K. J. D., Aazh, H., Johnson, S. L., & Erfanian, M. (2025). Misophonia symptom severity is linked to impaired flexibility and heightened rumination. British Journal of Psychology. Published September 13, 2025. https://doi.org/10.1111/bjop.70025
